Мюзикл Proms 2014: Дэвид Зинман

Уходить с должности музыкального руководителя крупного оркестра почти после 20 лет было далеко не легко, но Дэвид Зинман разработал программы для своих прощальных концертов с оркестром Тонхалла, которые были четко определены и помогают облегчить боль. В самом деле, хотя вкусы американского дирижера широкие, все композиторы и концертные программы, с которыми он выступает в этом месяце, особенно близки его сердцу — и все они фигурируют в его крупных проектах.

 Только что попрощавшись с оркестром Цюриха, Зинман, 78 лет, дает свой последний концерт в качестве музыкального руководителя оркестра Тонхалла в мюзикле Proms в понедельник. В Цюрихе, он вышел с второй симфонией Малера. «Воскресение было одной из наших первых записей Малера. Это прощальная работа в некотором смысле, хотя и не такая прощальная как некоторые другие симфонии Малера. По крайней мере, конец с оптимизмом. Я хотел сделать что-то, что будут использовать все в оркестре, использовать наш хор, и привлечь некоторых солистов».

 В Лондоне программа содержит скрипичный концерт Дворжака (с Джулией Фишер), произведение Тиль Уленшпигель Штрауса и шестую симфонию Бетховена. Перед его нашумевшим циклом Малера, Зинман записал один из самых значительных современных циклов симфоний Бетховена — первый использовал критическое издание Джонатана Дель Мара, а «Пастырское обещание» в мюзикле Proms приведет эпоху Зинмана к удовлетворительному завершению.

 Выступления Зинмана уже долгое время информируют зрителей, приобщая их к искусству, и он был одним из первых проводников, принявших первоначальную маркировку Бетховена, которую и защищал Дель Мар. «Я жил в Голландии и в то время у меня появилось огромное осознание производительности нашего времени. Я познакомился с идеями таких людей, как Франс Брюгген. Именно их идеи, которые подтолкнули меня в этом направлении — не делать того же самого материала, но найти свой собственный путь.

 «Возможно, самое большое раздражение — это мой друг, пианист Малкольм Фрейджер. Он всегда возвращался к прежним рукописям, да и вообще он лихо раскопал некоторые потерянные пьесы Моцарта в Кракове. Мы часто обсуждали и спорили по музыкальным вопросам, именно он первым положил идею в моей голове, и тогда мы сделали концерт в Штатах. Когда он играл один из концертов Бартока, в паре с Героической симфонией Бетховена, он вызвал меня: «Что случилось с маркировкой Бетховена и почему бы вам не последовать за ней?». Это было, конечно, время, когда никто не делал так, но он поставил меня на этом пути.»